Истина и стихия

Николай Алексеев

 Товарищ Обер-Прокурора Святейшего Синода князь Жевахов, оставивший ценные свидетельства о зверствах чекистов во время гражданской войны, православным человеком не был. Об этом свидетельствует его хула на Бога и Ветхий Завет:

"...еще в доисторические времена ...язычники ...имели своих национальных богов ...между этими национальными богами самым хищным и зверским был бог еврейский ...[за которым] скрывался не один из подчиненных злых духов, а сам дьявол, который и назвал евреев своим избранным народом и наделил их своими сатанинскими свойствами..."

Чудовищная хула этого товарища Обер-Прокурора перепечатывается теперь некоторыми патриотическими изданиями, которые оставаясь патриотическими, православными при этом, разумеется, не являются. Но они считают себя искренне таковыми, и сам князь Жевахов считал себя ревнителем Православия и как бы воевал за него. Во всем этом нас интересует не широта проблемы, а только один ее аспект: что понимают князь Жевахов и подобные ему под Православием.

Конечно, не Истину Православия, а "стихию" его.

"Люблю Россию как государство, как сугубое Православие, как природу даже и как красную рубашку",- писал Константин Леонтьев в письме к священнику И.И. Фуделю, но далее прибавлял, что подчас православный немец, православный француз, даже православный еврей будут лучше православного русского (если русский человек оказывается не в силах понять суть Православия и довести до конца "дело любви")[1].

Любовь к Православию наравне с красной рубашкой и является любовью к красочной стихии Русского Православия, которая может, выходя на первый план, заменять собою само Православие.

Возможно, что самым главным средством борьбы дьявола с Христианской Религией на нынешнем этапе является - всюду насаждать Православие как стихию, и всюду упразднять Православие как Истину.

Стихия Православия без Бога - это победа второго компонента "двоеверия" в России, "двоеверия", к которому так мягко и снисходительно относились последователи ранних славянофилов - например, Дмитрий Хомяков и к которому с таким резким отрицанием относились поборники Истины: св. Митрофан Воронежский, св. Тихон Задонский и св. Димитрий Ростовский. Это победа русского язычества под видом Православия. Характерным признаком являются публикации в патриотической прессе откровенно языческих статей.

Одной из популярных форм замены Истины стихией является противление злому вместо противления злу. Злой - стихия - носитель зла; зло - принцип, отвержение Добра. "Не противься злому",- сказал Господь (Мф. 5:39), но сделав бич, отстегал торговцев в храме и разгромил их имущество, борясь со злом, не взирая на лица (Ин. 2:15-16).

Когда мы боремся со злом, поражается злой (кто бы он и был). Когда мы в первую очередь ищем злого, то само зло как бы прячется за спину злого, а потом исчезает из поля зрения, и остается только злой. Эта замена принципа стихией - один из приемов лжи.

Принципиально не важно - подлинный ли документ так называемые "Протоколы Сионских Мудрецов" или же это гениальный прогноз будущего на основе текущих очевидных процессов. Во всяком случае, этот документ гениально говорит правду, скрывая главную правду: то, именно, что все эти планы были бы не страшны, если бы мы противление злому, на что, именно, нас и направляет документ, заменили бы Правосудием с завязанными глазами, карающим зло не взирая на лица. В этом случае достигаются две цели: во-первых, не страдают невинные, что бывает, когда энергия направлена на "противление злому", и не избегают наказания виновные, хотя и не подпадающие под принятый типаж "злого", а во-вторых, мы не становимся жертвами, попавшимися на наживку охоты за "злым", охоты, в которой некоторые нации сильнее нас, но разим Христианским оружием Правды, с которым сражаться никто не может. Идеолог Русского монархизма Лев Александрович Тихомиров писал в статье "Что значит жить и думать по русски"[2]:

"У всякой национальности, в смысле исторического культурного типа, есть свои сильные стороны. Есть они и в еврействе. Но никакая мiровая нация не может завидовать той силе, какую имеют евреи и которая чужда высоты и благородства. Даже лучшие элементы самого еврейства всегда отшатывались от нее и переходили к нам, в Христианскую культуру, которой высота привлекает всякую душу. Нам ли брать пример с евреев, отказываясь от того, что составляет нашу силу, и от того, что именно и значит жить и думать по-русски? Но ведь мы становимся слабы именно потому, что сами забываем свои основы и начинаем возводить свою храмину не на них. А стоя твердо на своих основах, мы неодолимы, и уж конечно сильнее еврейства. Наши же основы не исключают действия решительного и грозного, но они исключают всякую несправедливость, всякий узкий эгоизм и тем паче не допускают отвержения заветов Христова учения, которое есть не только Истина, но в то же время - единственная незыблемая опора нашей силы".

Нетрудно заметить, что в истории казалось бы почти одинаково справедливые социальные принципы организации общества имели разную судьбу в зависимости от того, служили ли они стихии или принципам Христианства. Языческий национализм Гитлера погубил здравую идею, которая несмотря на самые неблагоприятные условия еще долго и продуктивно действовала, сохраняя общество от распада в Испании Франко и Португалии Салазара.

Представляется совершенно немыслимо гениальным, что распространение Протоколов - дело рук их авторов с целью именно свести нас с необоримой Христианской основы на иудаистскую племенную языческую основу. Скорее, все же, это гениальная работа не авторов (кто бы они ни были), а самого Сатаны, обманувшего всех.

Племенной - явно или скрыто языческий - национализм ("Да ведь это стеариновая свечка!" - восклицал о нем Константин Леонтьев) фактически противоречит самому принципу Христианской Государственности, которая сумела ассимилировать в Христианскую религию принципы Римского права. Христианское государство делает личность свободной в конструкции подчинения законам, охраняющим христианскую нравственность и христианский народный быт. Таким образом, Христианское Государство помогает Церкви сохранить личность, как ячейку Церкви, и семью, как ячейку общества. Замена принципа стихией коллективизма (национальной, народной, коммунистической) лишает личность свободы, подчиняя ее целям коллективной плазмы. Монархия Пугачева, монархические симпатии ранних славянофилов, "народная монархия" Солоневича - противны "Монархической Государственности" Льва Тихомирова и воззрениям К.П. Победоносцева (к слову сказать, профессора Римского права), то есть противны византийско-христианской государственности. Неслучайно, что XX век, с его заменой принципа стихией на всех уровнях, дал немало философов и богословов, отрицательно относящихся к Римскому праву и под видом борьбы с католицизмом старающихся заменить твердые принципы расплывчатой стихией.

Гилберт Честертон всю борьбу Христианской Истины с ложью сравнивал с игрой в крестики и нолики. Нолики - круг, лишенный Креста, Центра, Истины - стихия, старающаяся заменить свобой Крест. В поэтическом воображении некоторых богословов, например, Крестная Жертва была заменена кругом вечернего Гефсиманского Сада, в котором одного настроения, одной молитвы, "сострадательной любви" было как бы достаточно для спасительного дела Божия. Фундамент Креста - твердое основание веры - отошел в эту вечернюю тень Гефсиманского Сада и вскоре стал ненужен.

Эта поэзия замены принципа стихией очень опасна и, в частности, ведет к скрытому (а потом и явному) экуменизму. Так безымянный автор в одном из западных православных журналов пишет:

"Рядом с другими религиями, Христианство выполняет роль ударного батальона, роль штрафной роты, кинутой на самый опасный и горячий участок фронта. Где-то, может быть, имеется артиллерия, авиация, но в рукопашную свалку, в пекло брошен именно этот батальон смертников..." Таким образом, автор, увлекшись стихией (страданиями и жертвенностью) Христианской веры, утеряв из виду Истину - Христа, ставит Христианскую веру в один ряд с другими религиями, что делать нельзя, так как суть и основа Христианской религии заключается в вере в Личного Бога, Создателя и Истину. Это означает, что созданный человеческий разум мгновенно отпадает от Бога (Который, как Создатель и Личность, выше созданного Им человеческого самосознания) как только соглашается на признание, в любой форме, существования иного "бога", чем Христа, и религии иной, чем Христианской. Это отпадение является большим безумием и большей ложью, чем если бы кто мог сказать о себе: "Это я и одновременно - это не я".

Существование как принцип, личность, самосознание заменяется распадом "по стихиям мiра сего" (Кол. 2:8) - в этом и заключается подмена "крестика" "ноликом", замена принципа стихией, кругом без центра, шестеркой без внутреннего центра - печатью, которой запечатываются ныне умы многих.

В то время как истинное единство в Церкви означает прежде всего единство каждой отдельной личности с Личным Богом, а потому и всех во Христе, то масоны (следуя учению гностиков) рассуждают о мистическом единстве коллектива вне единства каждого со Христом, удалив, таким образом, Христа из круга этого "единства" и оставив только круг, приписав ему божественное значение. Точно такое же гностическое понятие о единстве мы встречаем и у некоторых православных богословов (митр. Сергий (Страгородский) и архиеп. Иларион (Троицкий). Архиеп. Иларион написал в свое время трактат на эту тему под названием "Христианства нет без Церкви". Ему следовало бы знать, что Церкви нет без Христа.

Такое субъективное (без Истины) понятие о единстве ведет к относительности позиции Церкви в мiре. Церковь без своей позиции - с "позицией", зависящей от воли властей или других внешних факторов - это и есть сергианство, стихия без Истины, круг без Центра, печать Антихриста [3].

Отчего, спрашивается, большинство верующих в России отрицательно относятся к приходам Русской Зарубежной Церкви и всей душой любят и верны Алексию II? Оттого, что в нем видят стихию Православия, точно так же как в Ельцине, а теперь в Путине, видят народную стихию, несмотря ни на что. Если коммунизм - международное зло, то большевизм - чисто русская стихия. Когда у русского человека ослабевает или исчезает Христианская вера, то он часто становится большевиком формально или в душе. Большевизм может быть союзником, а может быть и врагом коммунизма. Во время Гражданской войны был и такой лозунг, отмеченный в стихах Игоря Сельвинского:

"И надпись: да здравствует большевик!

"Долой, нехай, коммунистов!"

Характерной чертой большевизма является комбинация следующих психологических особенностей: 1) большевик готов не пощадить мать родную ради своей цели; 2) он хочет выглядеть своим парнем среди своих соплеменноков или своей среды. Когда зараженный большевизмом русский человек смотрит на большевистского вождя, то он готов простить ему все, включая свою гибель, ради сознания того, что на месте вождя и он был бы таким же.

Большевистский вождь дает моральное оправдание на беззаконие своим рабам. В этом секрет привязанности масс к Алексию II и президентам.

Замена Истины (принципа) стихией - очень страшное явление, и может проникать очень глубоко. "Каждый из нас может стать Иудой",- писал по этому поводу известный православный богослов иеромонах Серафим (Роуз).

Попавший в ловушку стихии, в это болото,- погибает, будь то народ или государство. Гибнет и душа, если болезнь распространяется на религиозное сознание.

Ибо у не имеющего Истины отнимется и то, что он имеет, то есть стихия.

__________________________________ 

[1] Константин Леонтьев. Избранные письма (1854-1891). СПб.:"Пушкинский фонд", 1993. С. 497

[2] Московские Ведомости. 1911. N 179.

[3] См. статью о. Стефана Красовицкого: Число 666//Прямой путь. 1992. N 1 (3). С. 72-77